Tarkovszkij, Arszenyij Alekszandrovics: Teve (Верблюд Magyar nyelven)

На длинных нерусских ногах

Стоит, улыбаясь некстати,

А шерсть у него на боках

Как вата в столетнем халате.

Должно быть, молясь на восток,

Кочевники перемудрили,

В подшерсток втирали песок

И ржавой колючкой кормили.

Горбатую царскую плоть,

Престол нищеты и терпенья,

Нещедрый пустынник-господь

Слепил из отходов творенья.

И в ноздри вложили замок,

А в душу - печаль и величье,

И верно, с тех пор погремок

На шее болтается птичьей.

По Черным и Красным пескам,

По дикому зною бродяжил,

К чужим пристрастился тюкам,

Копейки под старость не нажил.

Привыкла верблюжья душа

К пустыне, тюкам и побоям.

А все-таки жизнь хороша,

И мы в ней чего-нибудь стоим.

Hosszú, fura lábakon áll,

Gyámoltalanul vigyorogva,

Csimbókos a szőre, akár

Molyrágta köpenyben a vatta.

Túljárt az eszén a nomád,

Ki egykor e tájra vezette,

Tüskével etette, s a lágy

Tevebőrt a homok kicserezte.

Puszták fukar istene tán

Trónjául a tűrnitudásnak

Alkotta, Genézis után,

Maradékaiból a világnak.

Rab herceg, azóta bolyong,

Karikával a durva kötélre

Felfűzve, nyakán a kolomp

Ring léptei bús ütemére.

Csak járja a zord sivatag

Buckáit a más vagyonával,

S egy árva fitying se marad

A ládafiában utána.

Megszokta szegény teve rég:

Csak az ütleg övé meg a málha,

S mégis gyönyörű ez a lét,

S kell ő is e puszta világba.